Мне было известно, что это главный сыщик самого крупного городского района – полковник милиции Артемов Виктор Алексеевич.

 

Куда же он идет? Отдыхает в движении? Торопится на встречу с «человеком»? Или обдумывает информацию по текущим уголовным дела и происшествиям? Или сочиняет стихи?  Например, такие:  

 

                                По службе я судьбой обласкан не был

                                Мне все давалось каторжным трудом

                                Мне не валились звезды с неба

                                Но я не сожалею ни о чем…

                          

Лишь при более близком знакомстве с ним эта тайна раскрылась – он торопится к людям. Оказалось, что в этом и скрыта главная причина его успеха и оперской удачи…

 

 

Как Артемов невзлюбил жуликов

 

Виктор родился в простой советской многодетной семье. Отец, Алексей Иванович работал слесарем на заводе Калинина.

 

Отец каждый день уезжал на электричке на работу. Мама Анфиса Александровна была секретарем в сельсовете. И поэтому основная работа по дому и присмотру за младшими детьми приходилась на старших, в том числе и на второго сына - Виктора.

 

Своим примером, отношением к жизни родители заложили основы мировосприятия и справедливого отношения к труду, к людям, к своей стране.

 

Необходимо отметить, что середина и конец 50-х было временем возвращения в общество людей, прошедших лагеря и тюрьмы. Определенная часть из них была невиновна. Но миллионы виновных и невинных отверженных влились в общество и принесли в него лагерную культуру и отношения.

 

В Перми, которая являлась центром ГУЛАГа, оперативная обстановка обернулась резким ростом хулиганств, насилия и имущественных преступлений. Лица, несущие субкультуру, стали передавать свой отрицательный опыт подрастающему поколению.  Сегодняшние жители спальных микрорайонов не знают, что их высотные дома стоят на месте бараков, в которых жили «лишенцы», трудармейцы и расконвоированные. Тесное проживание сплачивает людей. И когда бараки лагерей и спецкомендатур расселяли, то и квартиры в «хрущевских» новостройках давали также по соседству. В районах города стали складываться поселковые и микрорайонные молодежные группы («чкаловские», «зеленка», «костаревские», «леваневские», «крохалевские» и пр.). В свою очередь они делились по возрастному составу: «старшаки», «младшаки». За спинами «старшаков», как правило, стояли уголовники.

 

Лишь последующее расселение людей в спальные микрорайоны стало разбивать сложившиеся подростковые отношения, но территориалные группировки «шпаны» сохранялись до начала 80-х годов.       

 

Немногим лучше была ситуация и в прилежащем к городу сельском районе. «Неработи» надо было что-то есть, как-то существовать, и волна имущественных преступлений – мелких краж катилась по району.  В летний и осенний период происходили кражи овощей и фруктов из огородов и садовых участков. Даже дети младшего школьного возраста уже знали, что такое «страдовать»…

 

 

После перехода в старшие классах школы Виктору купили новые индийские ботинки. Родители потратили целых 27 рублей. Это была большая сумма для многодетной семьи. В 60-х годах стоимость такой обуви была близка к размеру пенсии низкооплачиваемой категории работающих. Школьник гордился подарком и берег его. Но в один злосчастный день предмет гордости беззастенчиво украли в школе. Виктор искал вора, но доказать вину и найти ботинки не смог. Пережитые горечь и бессилие перед злорадствующим вором заложили в юноше здоровую человеческую ненависть к нечестным людям, твердую уверенность в том, что зло должно быть наказано, а справедливость должна восторжествовать. Похищенное должно быть возвращено, а «вор должен сидеть в тюрьме»!

 

Но ведь за справедливость борются люди, и Артемов понял, что его жизненный путь должен быть связан с защитой советских граждан от любых преступнных посягательств.

 

 

Как Артемов стал опером

 

Наш герой учился в Лобановской средней школе. После уроков любил читать книги про разведчиков, пограничников… Кто же их в то время не читал и не любил?! Это сейчас наступило время любви и уважения к «папикам» с толстым портмоне. Шикарная тачка и гламурная тусовка – это мерила успеха в современной жизни. А 30-70 лет назад все было по-другому. Женщины и общество любили и уважали героев, встающих на защиту народа: мужественных, смелых, отважных, добрых, справедливых. И советские люди становились этими героями: летчиками, космонавтами, военными, моряками, полярниками, геологами… Шли не за деньгами, а за романтикой подвига.

 

Поэтому, закончив в 1967 году школу, юноша из Кочкино прибыл на окружную вренно-врачебную комиссию с твердым желанием получить направление на учебу в Высшее училище пограничных войск, но… не прошел по зрению.

 

Виктору казалось, что в задуманное не осуществимо. Однако истинный промысел Божий и его помощь человеку может быть осмыслен не сразу. Как писал классик: «Великого вблизи не увидать, большое видится на расстоянье». И этим «большим» для Артемова была его оперская Судьба…

 

    

Он вернулся в Пермь и поступил в Пермский государственный педагогический институт на факультет химии и биологии.

 

Стоит отметить, что выпускники факультета, обладая знаниями сразу в двух областях науки иногда были востребованы в качестве милицейских экспертов. Один из таких молодых удачников и посоветовал студенту стать внештатным сотрудником уголовного розыска. А так как институт находился в Свердловском районе города Перми, то и Артемов стал «внештатниками» в Свердловском «угро».

 

Первым учителем у Витрона стал старший инспектор УР, он же старший зоны (район был разбит на зоны, отсюда и зональный принцип ответственности в работе уголовного розыска) Александр Георгиевич Антипин – опер-«ювелир», прекрасно знающий уголовно-преступную среду, хорошо разбирающийся в людях. Он учил азам оперативной работы, давал «внештатнику» посильные поручения. В том числе связанные с определенной опасностью и риском. Так, например, студенты, которые были неизвестны местной «шпане», зачастую использовались старшим инспектором для участия в оперативно-поисковой деятельности и наружного наблюдения.

 

В начале 70-х Антипин стал начальником Отдела УР РУВД.  Прямой, всегда говорящий в глаза начальству то, что думает, но одновременно, обладавший талантом сыскаря - «штучника», он вскоре перешел в областное управление уголовного розыска, где и служил старшим опером по особо важным делам до выхода на заслуженный отдых.  

 

Необходимо отметить, что занять подобную должность в областной уголовке было знаковым событием. Это сегодня выпускник высшего учебного заведения может сразу прийти на службу в краевое УУР. Но до середины 90-х это подобное было невозможно в принципе, так как в уголовном розыске сложилась четкая система роста кадров: сначала инспектор в районе, потом старший инспектор, потом зам.начальника районного подразделения УР, потом старший инспектор в УУР, потом начальник районного ОУР, затем старший инспектор по ОВД в УУР. И лишь после прохождения всего процесса познания оперской деятельности офицер назначался на руководящую должность зам.начальника райотдела милиции или начальника отдела в УУР. Чтобы оценить эту иерархическую пирамиду нужно понимать, разницу в работе опера в районном отделе и в деятельности организатора раскрытия преступления, порой охватывающего несколько территорий. Так у будущего руководителя уголовного розыска формировали видение своей работы с разных точек зрения: «на земле», «из области» и «от руководства». Прошедший по этой служебной лестнице уже никогда не терялся в организации раскрытия преступлений любого уровня сложности и на любой территории. И никто ему не мог сказать, что он ничего не смыслит и не понимает в работе «на земле» «зональника», специалиста по тому или иному виду преступлений, «штучника» и т.д. А равно и он сам уже начинал понимать, что «не все намазано медом», и что у руководителя любого уровня имеются свои специфические проблемы, «тяготы и лишения».

   

  

Между тем годы учебы в ВУЗе прошли незаметно. По окончанию института молодой, неженатый специалист сразу попал под отеческое око военкомата. Уже в июле 1972 года его призвали на службу в Советскую Армию.

 

Однако и тут Артемов оказался ведомый Судьбой.  В начале 70-х ВС СССР стали испытывать острый дефицит в офицерах младшего звена. Поэтому была расширена система подготовки на курсах младших офицеров и курсах переподготовки. Как правило, для учебы отбирались сержанты и старшины, уже отслужившие какой-то период в армии. Но значительный интерес для Минобороны представляли и специалисты, имеющие высшее гражданское образование. При ряде общевойсковых военных училищ были созданы краткосрочные курсы по подготовке специалистов по ВУС № 021001 - «командир мотострелкового взвода». В эту систему подготовки и попал выпускник химбиофака ПГПИ. Видение своей дальнейшей жизни, связанной со службой Родине, совпало с предложением «отцов-командиров». Виктор с интересом постигал военные знания, учил боевой устав, водил боевые машины, стрелял из штатного вооружения. Через год вновь испеченный лейтенант демобилизовался и прибыл в Пермь.

 

Куда пойти работать? Такого вопроса перед ним не стояло. Через месяц после возвращения Артемов был направлен на службу в районное управление внутренних дел Свердловского района г.Перми.

 

В августе 1973 г. четверо вновь назначенных сотрудников прибыли для представления к начальнику РУВД Николаю Ивановичу Останину. Перед полковником милиции стояли Виктор Артемов, Сергей Долгушин, Алексей Козаченко и Светлана Чеснокова. Девушка была хрупкой, с большими широко открытыми глазами. И начальник милиции по-отечески проворчал: «Эти то, мужики… А, ты, куда?...».   Но все равно принял правильное управленческое решение – направить всех в криминальную милицию. Руководители с таким опытом работы, как у Останина, не ошибаются. Вся четверка стала опытными операми. Их имена сегодня достаточно известны и уважаемы в Криминальной милиции (полиции) Прикамья.  Достаточно сказать, что через четверть века Сергей Иванович Долгушин ушел на пенсию с должности начальника отдела УБОП, Алексей Николаевич Козаченко с должности командира СОБР, а подполковник милиции Светлана Владимировна Чеснокова (на фото справа) прослужила в уголовном розыске почти сорок лет.

 

 

Первые учителя и первые уроки    

 

В 70-е годы в РУВД в состав отдела уголовного розыска входило отделение профилактики, состоящее из 5 сотрудников. Возглавлял отделение один из лучших в прошлом участковых инспекторов микрорайона "Загарье" Федор Петрович Верхоланцев.

 

Каждый сотрудник отделения профилактики отвечал за определенное направление работы:

    - работа с лицами, находящимися под гласным административным надзором;

    - работа с ранее судимыми;

    - работа с тунеядством и попрошайничеством;

    - ведение дел на ранее судимых - ДОРУ (дело оперативно розыскного учета).

 

В это подразделение и был направлен молодой лейтенант милиции Артемов, не имевший специального юридического образования. Но возможно именно такой путь к розыскному мастерству и был для него самым коротким…

 

Вот что писал про работу по профилактике ветеран уголовного розыска, бывший зам.начальника по профилактике Свердловского ОУР Виктор Иванович Ратников[1]:

 

«Ранее судимый, освободившись из мест лишения свободы, вставал на учет в ОВД. На него в отделении профилактики заводилось ДОРУ, где отражались его полные данные, особые приметы, кличка, родственные и другие связи и т.д., проводилось фотографирование с дальнейшим помещением фото в специальный фотоальбом. Затем он направлялся к зональному работнику уголовного розыска для знакомства и дальнейшей организации с ним работы (оказание помощи в трудоустройстве и т.п.).

 

На особом контроле находились лица, состоящие под административным надзором. В случае совершения поднадзорным преступления проводилось служебное расследование лично Верхоланцевым Ф.П., в ходе которого выяснялось, почему стало возможным совершение преступления, как осуществлялся контроль со стороны участкового, сотрудника уголовного розыска, дежурной частью и другими. По итогам служебного расследования выносилось заключение, которое утверждал начальник ОВД. В случае совершения поднадзорным жестокого тяжкого преступления, иногда служебное расследование проводилось УВД. Недостатки в работе по организации профилактики разбирались на оперативных совещаниях и даже на коллегии УВД с соответствующими выводами. За систематическое нарушение правил административного надзора поднадзорный привлекался к уголовной ответственности по ст.198.2 УК РСФСР за злостное нарушение правил административного надзора и самовольное оставление поднадзорным места жительства с целью уклонения от административного надзора».

 

Естественно, что молодому офицеру хотелось на живую оперативную работу. Но ведь реальная жизнь и милицейская методология основаны совсем не на книге про Шерлока Холмса, а на работе с людьми. На знаниях об уголовно-преступной среде и оперативной обстановке в районе. Деятельность подразделения не только обеспечивала профилактический надзор за поднадзорными, но и создавала условия для системного владения информацией о наличии и распределении по территории оперативной ответственности всех потенциальных преступников и правонарушителей. Ведь не секрет, что преступления прежде всего совершают ранее судимые.

 

Именно поэтому в советское время была создана четкая система ресоциализации и адаптации освободившихся из мест лишения свободы. Зачастую складывалась парадоксальная, но совершенно правильная ситуация, когда сотрудник уголовного розыска оказывал помощь в получении общежития и трудоустройстве своего «крестника». Выбор между воровской «малиной» и возможностью начать новую жизнь проходил через милицию.

 

 

В начале 90-х к психологам УВД Пермской области обратилось руководство СИД и СР (так тогда назвалось ГУ ФСИН по Пермскому краю) и Фонд социальной реабилитации осужденных с просьбой об обследовании осужденных с целью улучшения работы по адаптации к жизни после освобождения. Была разработана специальная анкета. Результаты обследования оказались весьма интересными. Были сделаны следующие выводы:

 

- при сроках пребывания в заключении более двух лет у человека происходит адаптация к условиям окружающей среды, он привыкает к действиям по команде и к тому, что за него уже все продумано и сделано;

 

- при освобождении из МЛС лица, имеющие большие сроки (отвыкшие от самостоятельных решений по своему содержанию) склонны к возвращению в более привычную обстановку. То есть причиной рецидива в определенных случаях может являться не корысть, а своеобразный уход от решения вопросов своего жизнеобеспечения;

 

- в связи с вышеизложенным необходимо наличие специальной программы социальной реабилитации освобождающихся.

 

 

К сожалению, дальнейшего развития данное направление работы не получило. С началом «демократии» этот жизненно важный процесс был нарушен. Между тем в 2015 году на слушаниях в Общественной палате РФ первый заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый «заявил, что из 673 тысяч осужденных 85 процентов — это люди, которые были два и более раз судимы. Рудый связал это с тем, что достаточной постпенитенциарной реабилитации не происходит. По его словам, бывает, что осужденного никто не ждет на воле, он не видит себя там. "У нас, в наших учреждениях для него абсолютно привычная среда обитания. Он хочет попасть, как некоторые из них говорят, на свою шконку", — утверждает Рудый. Он отметил, что осужденные совершают преступления, едва освободившись из мест лишения свободы, по дороге к своему региону»[2].

 

Новым наставником для Артемова стал инспектор уголовного розыска Виктор Михайлович Найденов, потомственный милиционер. Его отец прошел школу СМЕРШ, был начальником «угро» в Кизеле, и Виктор Михайлович с детства был знаком и учился сложной милицейской деятельности. Отличный оперативный комбинатор, многие разработки которого стали учебно-методическими разработками Московского филиала юридического заочного отделения при Академии МВД СССР[3] в Перми, стал для Артемова учителем оперативно-розыскной деятельности.

 

Именно Найденов раскрыл для молодого сотрудника психологию «оперативной общественности», благодаря его урокам, а также наработанному опыту впоследствии Виктор Алексеевич каждый год заканчивал по 10-12 «Агентурных дел»[4].

 

Но не все по первоначалу складывалось. Бывали и «блины комом». Приходилось учиться. Сохранять душевное спокойствие Артемову помогали стихи. Где-то внезапно рождались слова, отражающие суть происходящего и превращались в «гарики»[5]…

 

Важно не то, что с тобой произошло. Ошибки и неудачи бывают у каждого человека. Важно, какие выводы из этого сделает сам человек, и чему его это научит. Артемов умел делать выводы и хотел учиться. Учиться у всех и прислушиваться к каждому замечанию. Даже людей, казалось, далеких от оперативной деятельности.

 

Вот, что рассказывает Виктор Алексеевич:

 

«Январским морозным утром в сквере на ул. Емельяна Ярославского был обнаружен труп мужчины с признаками насильственной смерти. Личность потерпевшего сразу по «горячим следам» установить не удалось. Поэтому на установление личности «бросили» десятки сотрудников и членов ДНД.  Я, будучи инспектором профилактической службы, был так же задействован и отрабатывал жилой сектор. В результате, личность установили через три дня.

 

Каково же было моё удивление, когда за «вечерним чаем» отец, работавший на заводе им. Калинина, спросил у меня – «За что убили слесаря Мирошкина?» Оказалось, что с погибшим они работали в одном цехе, их верстаки стояли рядом. Обидно, досадно – три дня я таскал в кармане фотографию Мирошкина, стаптывал ноги, как и многие другие сотрудники милиции, пока не установили личность. Преступление раскрыли через неделю после установления личности.

 

А этот урок я запомнил на всю оставшуюся службу. Будучи в последующем начальником криминальной милиции, требовал от подчинённых – совершилось преступление – иди в народ. Чем больше людей будут знать о совершенном преступлении, тем большая вероятность обратной связи. Кто – нибудь обязательно проговорится, а имеющий «уши», да услышит[6]».

 

А вот урок и от другого неожиданного «учителя»:

 

«Дежурный по управлению поднял меня в половине пятого утра. Машина уже стояла у подъезда. Через двадцать минут мы были на месте преступления.

 

О разбое в милицию сообщил рыбак, поехавший на утренний клев и решивший по пути заправиться бензином на бензозаправке на выезде из города. Обнаружил подпертую доской дверь оператора, заглянул в окно и увидел на полу связанную служащую бензоколонки.

 

Заправщица при опросе пояснила, что около четырех часов утра вышла по нужде в туалет, расположенный метрах в двадцати от служебного помещения. Едва вышла на улицу, получила удар по голове, потеряла сознание. Очнулась, лежащей на полу операторской, связанной по рукам и ногам. Нападавшего (или нападавших) рассмотреть не успела.

 

Из взломанной кассы пропала двухдневная, немалая выручка, бензозаправка стояла на бойком месте.

 

За вечерним чаем я рассказал о преступлении жене.

 

Она отреагировала коротко - «дураки»! Вы ей поверили? Ни какая женщина ночью не выйдет за пределы помещения. Она, скорее всего «сходит» в горшок или будет терпеть до утра. Работайте с потерпевшей, она наверняка в сговоре с нападавшими.

 

Через полтора месяца, когда стандартные в таких случаях, оперативно-розыскные мероприятия зашли в тупик и не дали результата, начали отрабатывать потерпевшую. Жена оказалась права, преступление совершил приятель потерпевшей, в сговоре с последней, разыграв разбойное нападение. Оба предстали перед судом.

 

Может быть по тому, что не всегда учитываем «женскую» логику, некоторые преступления остаются не раскрытыми?»[7]

 

Между тем служба двигалась своим чередом. И оперу Артемову опять повезло. Хотя везением, это он не считал, а думал, что отдаляется от оперативной работы все дальше и дальше…

 

 

Как оперу Артемову повезло   

 

Через полгода после начала службы в уголовном розыске вызывает Артемова руководитель райуправления и говорит: «Ты у нас один мужик с педагогическим образованием. Значит быть тебе начальником – начальником детской комнаты милиции». Опешил Виктор: «Как так, за что?!..»  Мудрое начальство усмехается, да знай гнет свою линию: «Сам понимаешь, бабский коллектив, нельзя женщину ставить... Склоки начнутся, интриги… Дела не будет… Иди. Какую помощь надо, поддержку – все окажем. Доверяем тебе». , Склонил голову Артемов и пошел в новый кабинет. Вот, думает, и конец оперативной работе. Да, ошибался. Начальству-то «с горы» виднее. Издалека, миную традицию, стали сильного опера растить…

Но ведь обдуманно действовали – это потом, только понял Виктор Алексеевич, когда сам стал руководителем. Секрет-то прост. На этой должности Артемов познакомился со всеми несовершеннолетними правонарушителями. А их не много, не мало – полтыщи. И всех его память охватила. А время-то идет: пацаны превращаются в поселковую шпану, уходит по малолетке, матереют, уходит на зону и возвращается к родному порогу.

 

И в их числе растут и ниточки. Ниточки связей, отношений, информаторов. Возникает база «оперативной общественности». Ни один опер не имеет такой базы, как работавший длительное время с несовершеннолетними. Разве, что только зоновские опера. Но они-то работают по зоне, а не по земле.

 

И про образование мудрые руководители тоже правильно рассудили. В психологической науке есть такой раздел – «возрастная психология». Эта часть науки предполагает наличие закономерности в развитии мотивационной сферы личности растущего человека. Учет психологических особенностей позволяет решить целый ряд практических вопросов, связанных с воспитанием и установлением взаимоотношений. Вспомнил это Артемов и засел за старые учебники. И не прогадал.

 

Уже через два года правоту этих умозаключений подтвердила практическая жизнь.

 

Вот что писала газета «Досье 02. Прикамье» про этот период службы офицера милиции: «Через непродолжительное время каждого подростка он знал, если не в лицо, то по имени-фамилии, легко представлял, где он живет, учится, кто его родители. Виктор Алексеевич воспринимал это, как нечто само собой разумеющееся. По его словам, несвязанная информация про многих подопечных дополняется в процессе работы «опорными точками», которые придают ей другую структуру и большую смысловую нагрузку. Очень помогали и знания индивидуально-возрастных и психологических особенностей подростков, приобретенные во время обучения в пединституте.

 

- Ночью разбуди, вспомню про каждого, - улыбается Артемов. - Коллеги даже как-то раз поспорили между собой. Зимой был совершен грабеж. Свидетели сообщили, что на мальце, похитившем вещи со склада, были белые валенки, подшитые чёрными нитками. Товарищи звонят мне, так и так, рассказывают приметы, а белые валенки в то время – редкость. Я называю им имя мальчишки, фамилию и адрес. Все подтвердилось»[8].

1976г. Сценка из КВН: Начальник дежурной части в кабинете начальника РУВД (слева - о/у ОУР Тетерин; справа - ст.о/у ОУР Артёмов)

В 1976 году в Свердловском районе произошла «кража века»: кража с проникновением на территорию Пивоваренного завода и похищением сейфа с зарплатой коллектива[9].Неизвестные преступники проникли на предприятие и вынесли из бухгалтерии сейф, который затем вскрыли на крыше. Пропало более 3500 рублей. Остатки зарплаты. Умудренные опытом сыскари из областного, районного отделов уголовного розыска только чесали затылки:   - понятно, что участник или наводчик должны работать на заводе, но не нашли никого; - деньги по тем временам шальные, должны проявить себя, но тихо на «малинах» и «хазах»; - преступление совершено в группе, но молчит общественность…   Стал вырисовываться большой и смачный «висяк». КГБ заинтересовалось, а вдруг, это диверсия? Вдруг в начале пятилетки хотят сорвать запланированные темпы?... А кто виноват?... А проглядели или может еще чего-нибудь похуже?...   В общем весь аппарат местной власти «подпрыгивал» в ожидании оргвыводов.

В этот момент Артемов вынужден был заняться банальной кражей сумочки из кабинета директора областной станции юных туристов. На то, что это именно артемовская подследственность наталкивал слабый след обуви 36-го размера на подоконнике директорского окна. Виктор потыкался туда-сюда, никто ничего не видел. Пришлось заново опрашивать потерпевшую. И тут – зацепка для розыска: в сумке находились два билета на единственный концерт в Перми Аллы Пугачевой. Директор хорошо запомнила ряд и места. Артемов рассудил: если это «шпана», то может польстится на билеты.  И учет возрастной психологии оправдал себя.

 

Виктор направился в цирк на концерт и задержал двух пацанов. Они не запирались – билеты продал «Паша».  Даже без картотеки ДКМ офицер милиции понял, что речь идет о Валерке П.  Адрес был известен. Когда Виктор пришел к нему домой, парень мылся в душе. По выходу из ванны, распаренный и обмякший на вопрос «Валера, где кошелек?», он с ходу ответил «В бачке»… Расстроенная мать  набросилась на сына с гневом и руганью.

 

И, защищаясь и оправдываясь пацан, вдруг болтанул, про «мотороллер у Юрки». Раскрывший кражу опер мог бы этим удовлетвориться, но не таков Артемов. Он зацепился за новую информацию и стал копать.

 

Действительно, на Липовой горе был украден мотороллер «Тулица». Учитывая место расположения места хранения мотороллера, Виктор понял, что угнали местные. «Мотороллер старый, кому он нужен кроме таких пацанов? Липовая гора-поселок на окраине города, чужому делать нечего. Стал работать с местными малолетками. Вскоре выяснил - на мотороллере видели Вовку С., семнадцати лет с умственными отклонениями».

 

«Не можешь работать головой – раскрывай ногами» - известный принцип уголовного розыска. И Виктор пошел в люди. Три дня он обходил дома. В подъезде, где проживал С., увидел потеки крови. Это заинтересовало сотрудника милиции. Быстро нашелся старичок, который сказал, что дрались два брата С., из которых один – Владимир, учится в коррекционной школе. Он избивал своего брата, а тот кричал: «Расскажу, что ты взял кассу на заводе…».

 

Виктор растерялся. Ничего себе. Умственно отсталый. Бесхитростный простак. Возможно ли такое?... Дальнейшие размышления, как ни странно, обосновали вновь возникшую версию. Мать работала на пивоваренном заводе уборщицей, и мальчик Вова приходил ей помогать.

 

С ним начали работать. Лишь через месяц простак заговорил. Неожиданно возникшая мечта о получении денег так захватила «умственно отсталого», что сделала то, что не смогли лекарственные препараты. У него временно и локально обострились умственные и организаторские способности. Простак Вова организовал преступную группу из четырех человек. Причем никто из них не знал, до самого момента преступления об участии других. Вот тебе и коррекционная школа…

 

Однако после дележки краденого Вова так хорошо спрятал похищенное, что забыл, где оно находится.

 

Так вместе с раскрытием форточной кражи были раскрыты угон мотороллера и крупнейшее резонансное имущественное преступление.  Попутно, работая с преступной группой, было раскрыто двадцать восемь краж и угонов автомототранспорта и кража из кабинета директора винзавода коллекции продукции предприятия.

 

Это была огромная удача. Кто понимает оперскую работу, тот знает, что обычно весь почет выпадает «убойщикам». Про них пишут книги, слагают стихи. Но на самом деле высокая раскрываемость убийств и тяжких телесных повреждений связана с тем, что большинство этих особо тяжких преступлений совершается «по пьяни» в условиях очевидности. Совсем другая ситуация с имущественными преступлениями, совершенных тайно, скрытно. И поэтому раскрытие трех десятков мелких краж и угонов, даже без знакового «подъема» сейфа уже является показателем мастерства и высокой профессиональной квалификации сотрудника уголовного розыска.

 

Именно поэтому по итогам работы за 1976-77 годы опер Артемов был признан «Лучшим сотрудником уголовного розыска».

 

Олег Борисов