Станислав Шкляев учился на геолога, работал на заводе, мечтал быть летчиком, но в итоге стал одним из лучших оперативных работников уголовного розыска Пермской обла¬сти. Легенда. Стаж службы в пермской милиции — без малого 30 лет. И за эти годы — 86 поощрений за раскрытие убийств и других преступлений.

Сейчас на заслуженном отдыхе. 5 октября он, как и все сотрудники уголовного розыска России, отмечает свой профессиональный праздник. 

Родился Станислав Алексеевич в Перми в 1939 году. Детство его — это война, холод и голод. Родители работали на заводах: отец на Мотовилихинском, мать на телефонном. В то время рабочий день на производстве составлял 12 часов, иногда и все 24. Так что уход за мальчиком лег на плечи старшей сестры.

После войны были 10 классов школы, потом — геологический факультет университета и завод.  С 1957 до 1966 года Станислав Шкляев работал наладчиком токарных автоматов. И из рабочих — по комсомольской путевке — направлен в Свердловский отдел охраны порядка. Так тогда называли отделы внутренних дел...

— С первого дня эта работа мне очень понравилась. Сразу понял; что попал туда, куда надо, и что мне это по душе. Во-первых, понравилось доброжелательное отношение коллег, которые приняли меня как своего. Во-вторых, понравились и сами эти мужественные люди, делавшие трудную и опасную работу.

...Я всегда был романтиком. До перехода в милицию я хотел в авиацию уйти. Учился в аэроклубе при ДОСАФ, на планерном и на самолетном отделении учился, там инструкторами летчики-фронтовики работали. А в 1961 году Хрущев сократил армию на 1 млн. 200тысяч человек и одной мечтой у меня стало меньше...

В Свердловском отделе Шкляева встретил действительно хороший, доброжелательный коллектив. Его учителями стали сотрудники, прошедшие войну, имевшие немалый жизненный опыт.

До работы в милиции ему не приходилось даже уголовный кодекс в руках держать. А тут знание многочисленных законов — профессиональная обязанность. Пришлось учиться. Станислав поступил на юридический факультет, чтобы, как он выразился, «познать теорию криминалистической работы». Но изначально самые ценные знания были получены, конечно же, на практике.

Учили меня строго. Но относились доброжелательно. Моими наставниками были люди взрослые, почти всем около 50 лет. Я по сравнению с ними был совсем еще молодой. Они передавали мне и жизненный опыт, и делу учили: общению с гражданами, методам получения информации. Три года (а потом — всю жизнь) я постигал науку розыска. Розыск разный есть: розыск преступников, розыск без вести пропавших, больных, а также методика личного сыска. Чтобы стать профессиональным сыщиком, надо всему этому учиться. В приказах ведь многого не сказано. А у сотрудников, у каждого, — свой профессиональный оперативный и жизненный опыт.

Профессиональная хватка пришла со временем. Сначала Шкляеву поручали дела, соответствующие уровню новичка, — несложные. Ситуацию изменило первое самостоятельно раскрытое убийство. Случилось это через год после начала работы в милиции.

Сентябрь, начало учебного года. Исчез 16-летний мальчик, студент музыкального училища. И это дело поручили мне. Стал опрашивать учителей и учащихся училища, жильцов дома в округе, во что был одет пропавший, куда мог пойти, какие у него были намерения. И дня через три нашелся свидетель, который сказал, что видел студента в день исчезновения недалеко от дома с каким-то мальчиком. Приметы этого мальчика были очень скудные. Но удалось узнать, что он живет в частном доме, где студент бывал, и его очень впечатлила дверь в одну из комнат: она открывалась, как дверь в купе поезда. Потом я попросил родителей пропавшего мальчика проверить, все ли вещи их сына на месте. Через некоторое время они спохватились, что из дома исчез магнитофон. А еще через несколько дней в отделение милиции поступила жалоба на какого- то хулигана, в одном из дворов жестоко убившего собаку. Я отправился на встречу с ним, чтоб провести профилактическую беседу. Когда пришел к нему домой, увидел, что дверь в комнату открывается, как в купе... А на столе стоит магнитофон, правда, перекрашенный... розовым лаком для ногтей. Выяснилось, что мальчик из-за магнитофона убил 16-летнего студента музыкального училища, а труп выбросил в Каму...

После этой истории у меня появилась мечта — работать в уголовном розыске, в отделе по раскрытию убийств.

Когда Станислав Алексеевич пришел в уголовный розыск УВД Пермской области, в его жизни начались постоянные командировки. Объездил весь Пермский край. По его словам, нет ни одного района, где бы он не побывал.

— Преступления, совершенные в селах и деревнях области, очень часто различаются по мотивам, способу совершения, а также по методам их раскрытия от тех, что совершают жители городов.

В городе люди могут жить в одном дворе или доме, причем не зная друг друга. Поэтому часто бывает: есть труп, но нет свидетелей, никто ничего не видел, не знает. В деревне же все всё знают, но... не хотят говорить. Поэтому необходимо было сначала установить с людьми доверительные отношения. В деревнях так: день-два живешь, и, если от тебя вреда нет, сначала предложат тебе кваску попить, потом к столу пригласят, а уж там, исподволь, подкинут зацепку, наведут на мысль. Вот с этим дальше и работаешь...

Почти никогда преступления не раскрываются в одиночку. В ходе раскрытия каждый сотрудник выполняет свои функции. Сотрудники уголовного розыска привыкли работать так: приехал с происшествия — доложил о ситуации начальству, обсудил с коллегами.

— У нас обязательными были эти совещания: я рассказал, меня тут покритиковали, там покритиковали, каждый свои мысли высказал. По моему делу мне помогли, я — по другим. Для чего Шерлоку Холмсу нужен был доктор Ватсон? Чтоб версии свои апробировать было на ком. А один ты ничего не раскроешь. У нас не было сыщиков-одиночек.

Станислав Алексеевич проработал в пермской милиции 27 лет, из них 25 — в уголовном розыске. Оперуполномоченным УГРО УВД Пермской области он стал в звании лейтенан¬та. В 1993 году, будучи уже подполковником, вышел на пенсию. Как и большинство людей старой закалки, Станислав Алексеевич не при¬вык сидеть сложа руки. Он трудится, и деятель¬ность его связана, разумеется, с обеспечением безопасности и охраной порядка. О состоянии современной милиции без горечи, разочарования говорить не может:

— Во-первых, законодательство: уголовный и уголовно-процессуальный кодексы несовершенны. Закон не защищает людей! В наше время легко превратиться из потерпевшего в преступника. Пока законы пишутся власть имущими, так все и будет.

Во-вторых, воспитание. Многое в истории Советского Союза можно вспомнить с ужасом, (революция, время Сталина — мороз по коже), но воспитывали нас правильно. А сейчас на ком держится милиция? На участковых инспекторах и уголовном розыске. Нам легко говорить, что в уголовном розыске взяток не брали и не берут. Этим ребятам их некому давать Ш полжизни они проводят, общаясь с зэками в кабинетах и камерах СИЗО, дышат с ними одним воздухом. У меня несколько друзей заразились от этих преступников туберкулезом...

И, наконец, школа. Я тут недавно встречался в Москве с одним генералом, спрашиваю его: «Тебе сколько лет?». Он говорит: «37». Отвечаю: «В 37 лет какой ты генерал?..»

У меня все начальники, учителя мои, на пенсию вышли ближе к 60 годам. Они нас учили, воспитывали, делились секретами профес¬сии, опытом. Вот и сейчас молодых в нашей работе надо учить и воспитывать. Передача знаний—это основное...

Александра Фадеева 

Станислав Шкляев (в середине) среди коллег-наставников	Коллектив УР 80-е годы	Во время отпусков С.Шкляев  путешествовал с женой по всему Союзу