Посвящается последнему
Замполиту Пермского ОВД
Полковнику милиции
Ившину Вениамину Григорьевичу,
который предложил мне
написать этот документ.
Зачем этот отчет понадобился
через столько лет – не знаю,
но приказы не обсуждаются.
I
Как так получилось, что я коренной пермяк, родившийся в Мотовилихе и там же успешно начавший свою милицейскую карьеру оказался в Пермском районе в должности оперуполномоченного Сылвенского ПОМ.
Но как говорится у классиков причиной, в данном случае явился квартирный вопрос.
В Пермском ОВД в отличие от областного центра были квартиры. И не одна. По крайней мере Лядов Валентин Васильевич начальник Пермского ОВД предложил мне на выбор жилье в Кукуштане, Лядах и Юго-Камске. Жил я в ту пору на улице Лядовской, поэтому решил особо не мудрить и переехал с семье в Ляды. Ранее я по такому же принципу попал в Елабужскую школу милиции. В смысле жил на Елабужской улице, а кадровики заметили эту особенность.
Начальник Мотовилихинского ОВД Марченко Вячеслав Григорьевич на прощание сказал, что он сомневается в моих умственных способностях и вряд ли я смогу вернуться когда-нибудь обратно. Только другими словами.
II
В начале было не просто. Сылвенское ПОМ находилось в ту пору в одноэтажном деревянном щитовом домике на ул. Комсомольской. Три кабинета и дежурка, деревянный закуток для задержанных. За стеной паспортный стол. Две печки. Во дворе большой сарай с каким-то барахлом, дрова и сортир. 12 сотрудников, из которых два опера и 4 участковых. Протяженность территории наверное около 50 км, два поселка, остальное деревни. Ну и конечно река Сылва, Чусовая, леса, поля, дачные кооперативы и базы отдыха. Была весна 1978 года. Непролазная грязь, разбитые дороги. Фермы, навоз по обочинам, деревянные тротуары, серые дома, люди в сапогах и телогрейках. От Лядов до Сылвы расстояние около 18 км. Прямого сообщения нет, добраться можно на « перекладных» или попутках.
В общем повесил я свой цивильный костюмчик в шкаф, одел форму и сапоги, правда хромовые, и пошел работать. Я никого не знал и меня не знал никто.
III
8 лет работы в Сылвенском ПОМ пролетели довольно быстро. Скучать было некогда. Пришлось столкнуться с такими преступлениями, о которых я как городской опер, как правило, только слышал.
Это кражи скота, угоны лошадей, кражи лодок и лодочных моторов, кражи сена, браконьерство в лесу и на реках, незаконные порубки леса, кражи ульев и меда с пасек, кур с птицефабрик, кражи из дачных домиков и урожая с полей. Дополнительно разборки с цыганами и вылавливание из реки утопленников. Плюс организация розыска заблудившихся в лесу грибников. Пришлось научиться гоняться на служебной лодке за угонщиками и браконьерами на таких же лодках, брать их на абордаж или сшибать веслом колпачки со свечей зажигания лодочного мотора, тралить реку в поисках браконьерских сетей, буксировать утопленников, задерживать угонщиков лошадей, смотреть цепным псам в глаза и показывать зубы, ну и людям иногда, глушить трактора, ходить по лесу с компасом и просто по браконьерским тропам, и многое чего еще.
Все это мне помогли освоить товарищи по работе, о которых хотелось бы рассказать отдельно.
IV
Матросов Евгений Иванович
Старший оперуполномоченный УР. В дальнейшем начальник ПОМ. Крепкого телосложения, высокий, веселый.
Часто напевал:
«Ой ты Сылва, красавица у моря,
«Ой ты Сылва, ты знала много горя»
Насчет горя он не преувеличивал. Несколько лет назад в Сылве было массовое убийство, затем серия поджогов.
Жулики его побаивались, поскольку в случае неповиновения он долго с ними не разговаривал.
К нему в ПОМ частенько заходил Меркушев Михаил Иванович, начальник пожарной части, в народе «Мишка-пожарник». Он приходил в синей форме с зелеными петлицами, и Евгений Иванович подавал команду «смирно» и называл его товарищ «прокурор». Некоторые задержанные хулиганы начинали ему жаловаться. Михаил Иванович их внимательно выслушивал, затем терпеливо объяснял каждому жалобщику ошибочность его позиции. Если был не в духе – объяснял всем и сразу, используя народные выражения.
Евгений Иванович был еще партгрупоргом. Собрания проводил регулярно, записывая протоколы в особую тетрадку.
Как-то раз участковый Яковлев Геннадий Иванович опоздал на работу. Матросов тут же созвал личный состав на открытое партийное собрание и предложил обсудить этот проступок. Выступили практически все, осудили Геннадия Ивановича, припомнили, что и раньше у него были недочеты. Подводя итог Евгений Иванович вспомнил яркий пример про патроны, которые Яковлев мог везти в ПОМ и предложил ходатайствовать перед руководством ОВД об увольнении тов. Яковлева из органов.
Проголосовали единогласно. Расписались в протоколе. На Геннадия Ивановича старались не смотреть. Потом Евгений Иванович вручил ему протокол и сказал: « С 1 апреля тебя Геннадий Иванович…»
В тот день Геннадий Иванович больше не работал. И на следующий по-моему тоже.
У Матросова был единственный недостаток – мог злоупотребить спиртным. Иногда выпадал из рабочего ритма на день или два. На этой почве и впоследствии закончилась его милицейская карьера.
Евгений Иванович был одним из лучших начальников в моей жизни. Он полностью доверил мне работу по раскрытию преступлений. Мог лишь иногда спросить: «Как там дела, Саша?»
- «Все нормально Евгений Иванович».
Земля тебе пухом.
V
Яковлев Геннадий Иванович
Он был старше всех в поселковом отделении лет на 10. Тем не менее звание у него было «старший лейтенант» и работал он участковым. Физически очень сильный крепкий мужик весом около 110 кг.
Его многие называли просто «дядя Гена». За ним были закреплены служебная лодка и мотоцикл «Урал». Технику он любил и разбирался в ней. Мог поставить на прикол любой грузовик, поворочав рулевое колесо и заявив, что «люфт превышает норму». Норму эту не знал никто, поэтому водители без споров ехали дежурить в отделение, возили трупы в морг ну и мало ли чего еще.
У Геннадия Ивановича были собственноручно построенные в Н.Лядах дача, баня и гараж. Многие сотрудники, в том числе и я, ему немного завидовали. У нас тогда не было ничего.
Я любил с ним выезжать на происшествия. Яковлева все уважали, в том числе и продавцы. На прилавках в то время стояли в основном морская капуста и «завтрак туриста» рыбокрупяной. И только в этих поездках я узнал, что этот завтрак бывает еще свиным и говяжьим.
Кстати немаловажно то, что при задержаниях Геннадию Ивановичу никто особо не сопротивлялся.
Только один раз, когда мы шли с ним на лодке из Жебреев, нас неожиданно протаранила идущая встречным курсом «казанка» и я вылетел за борт, попутно задев за что-то головой. Геннадий Иванович остался в лодке. Все таки 110 кг. Ну и помог мне залезть обратно. Когда мы с ним встречаемся, то вспоминаем иногда этот случай. И я его подкалываю, что он меня чуть не утопил. И он оправдывается. Хотя ни в чем не виноват. Ну может самую малость, что не успел среагировать на эту «казанку». Ну потому что до этого немного выпил с председателем колхоза. Но это все ерунда. Главное он меня вытащил. И этого я никогда не забуду. Спасибо тебе, дядя Гена.
VI
Рудаков Владимир Анатольевич
Среднего роста, среднего телосложения. Ничего выдающегося, кроме нижней губы. Всегда ходил с табельным ПМ. Вернее предпочитал ездить на служебном «Урале». Характерная особенность: если видел где-нибудь собравшихся мужиков за выпивкой – забирал бутылки и выливал на глазах у присутствующих. Как единственный сотрудник милиции в поселке – был в курсе всех событий, поскольку граждане звонили, прибегали и обращались к нему в любое время дня и ночи. И он выходил разбирался со всеми делами по мере их поступления. Мужиков оформлял за мелкое хулиганство, тунеядство, отправлял на принудительное лечение от алкоголизма, либо на добровольное. Когда я проходил мимо детсада, дети кричали «Рудаков!!!» Потом я узнал, что родители пугали детей, мол придет Рудаков и заберет тебя. Возможно дети и не знали слово «милиционер».
Я бы сказал, что он был хорошим участковым. И порядок в поселке был.
Если когда-нибудь местные жители решат поставить памятник участковому, то я посоветовал бы им заказать скульпторам металлического Рудакова, выливающего бутылку водки. Бутылку желательно подсоединить к водопроводу, чтобы Вечная струя падающая на гранитный постамент и разбивающаяся на мелкие брызги символизировала бренность человеческого бытия и непрерывную борьбу Добра и Зла.
Основное зло было от ново-лядовских, цыган и городских. Особенно в летнее время. Они шлялись по нашей территории, дрались, воровали, по выходным тонули, по средам всплывали. Больше всего по преступлениям я работал с Рудаковым. Бывало, что мы целыми днями мотались на мотоцикле, разыскивая как потерпевших так и жуликов, которые жили и болтались где попало. В конце концов мы стали понимать друг друга с полуслова. Или вообще без слов.
Как-то вечером мы ехали домой и в Новых Лядах нас остановил мужик и сообщил, что в лесу, неподалеку спрятана разделанная туша какого-то животного. Мы бы с удовольствием спихнули это дело на местную милицию, но лес был уже нашей территорией.
Оставили мотоцикл у местных, пошли смотреть. Пока шли по лесу, наверное с километр, уж стемнело. Действительно туша была разделана и упакована в мешки. Все свежее. Отпустили мужика и остались ждать кто придет. Ждали часа четыре или пять. Около двух часов ночи появилась компания цыган с фонарями, человек 10. А у нас только пара наручников. Поэтому когда они подошли поближе, мы дали команду всем стоять и начали палить в воздух. Естественно стоять никто не стал. А мы задержали двоих отставших. Когда они под нашим руководством стали тащить это мясо на тележке, мы поняли что задержали самых слабых. К сожалению сильные были уже далеко.
Почему я вспомнил этот эпизод? А попробуйте посидеть ночь в лесу. Вы тоже об этом никогда не забудете. А если я буду описывать все ситуации, в которые я попадал с Володей Рудаковым, то получится отдельная книга.
Не думаю, что я когда-нибудь это напишу, но Рудакова и все что с ним связано я буду помнить. Всегда.
VII
Афанасьев Валентин Александрович
Сначала он был водителем единственного в ПОМе УАЗика, канареечного цвета. Вскоре дослужился до участкового, и на этом его карьера закончилась. В смысле он доработал на этой должности до пенсии.
Он был небольшого роста, рыжеватый, с такими же усишками и чем-то был похож на подпоручика, которого в фильме «Белое солнце пустыни» выкидывают в окошко таможни.
Как-то мы работали по краже из магазина в поселке Алебастрово. Зашли проверить судимого мужика. Он встретил нас в своей избе с ножом в одной руке и бутылкой коньяка в другой. Все было ясно. Коньяк в ту пору в деревнях никто не покупал. Оставалось только задержать этого ценителя благородного напитка. И тут оказалось что оружия у нас нет. То ли понадеялись друг на друга, то ли забыли. В общем нету.
Чтобы как-то разрядить ситуацию и выиграть время, предложили ему допить коньяк. Он согласился, допил и рухнул. И мы таскали его до конца дня, и нигде его не брали ни в КПЗ, ни в вытрезвитель, ни в больницу.
К утру он начал шевелиться и говорить и его куда-то приняли.
Второй раз мы поехали с Афанасьевым на поднятие трупа в д. Голованово. По приезду на место выяснилось, что у покойного огнестрельное ранение. Там уже были две группы: из Пермского ОВД во главе с Собяниным Б.Н. и из областного УВД. И разбираться было особо нечего. Полдеревни видело как этого мужика застрелил из двустволки местный хулиган Леня Лядов по кличке «Солнышко». Оставалось только его задержать. Ну мы то ладно. Но и у всех приехавших оружия тоже не было. Областники вообще были с прошлых суток, сказали что им надо меняться и уехали. Собянин Борис Николаевич, подумав оставил нас следить за ситуацией и уехал формировать группу для задержания. В общем остались мы с Афанасьевым вдвоем. Он был родом этой деревни, поэтому сбегал и у кого-то под честное слово занял незарегистрированную одностволку и два патрона. Хозяин объяснил, что второй патрон скорее всего не понадобится, потому что гильзы старые и после выстрела их раздувает. Но на всякий случай дал плоскогубцы, для вытаскивания гильзы после выстрела. Получив это оружие мы почувствовали себя гораздо уверенней и пошли по деревне.
Так получилось, что мы случайно наткнулись на этого Лядова и задержали, хотя сдаваться он решительно не хотел, и ружье у него было в полном порядке.
Повезли его в Муллы, хотели сдать в дежурку, но там всем было некогда, шла выдача оружия. Мы сели с этим стрелком в коридоре подождать, пока не сообразили, что это формируют отряд в Голованово. Когда я доложил Собянину Б.Н., то он при мне позвонил в УВД, чтобы там тоже дали отбой.
В общем никуда бы это «Солнышко» не делось. Если бы все выехали его ловить. Потом был приказ о награждении всех отличившихся. Я туда не попал, поскольку у меня был выговор. И снять его было нельзя, так как мне его дали 3 дня назад. Так объяснил Борис Николаевич. Хорошо хоть Афанасьеву дали 30 рублей, из которых он 10 отдал мне. И это справедливо. Все-таки одностволку и патроны нашел именно он.
VIII
Глазунов Александр Евгеньевич
Сначала он был участковым, потом перешел в уголовный розыск и мы стали работать в паре. Высокий, красивый, спокойный, светловолосый парень, чем-то похож на киноактера Кайдановского. Очень дотошный и педантичный. На обысках всегда что-нибудь находил. Мог играть на бильярде, в преферанс и волейбол. Когда мы вдвоем разбирались с подозреваемыми, играл роль «хорошего опера». Поскольку мне не очень нравилась роль «плохого», то частенько мы разбирались с подозреваемыми по-хорошему. И добивались неплохих результатов.
Как напарники мы много общались, выезжали на различные мероприятия, доверяли друг другу и можно сказать были друзьями.
Тем более несколько раз были в серьезных переделках, удачный выход из которых как-то сближает. Например мы задерживали двух милиционеров, которые совершили преступление, а затем с табельным оружием заперлись в домике на базе отдыха телефонного завода и стали распивать спиртное. Мы отобрали у них оружие и доставили в ПОМ. Можно наверное было вызвать подмогу, но мы надеялись друг на друга и знали что вдвоем мы справимся.
Не так давно я видел его. Сидит на диване в каком-то здании. Веселый такой. Я обрадовался подсел, к нему, поговорили немного. Потом он мне заявляет: - «Слушай, Юрьич, надо помочь Панькову». Я говорю, что у Панькова все в порядке и начинаю вспоминать когда я его видел. И вспомнил, что видел Панькова на похоронах Глазунова. И понял, что Саня-то мертвый. И так не хочется ему говорить об этом. Сидит такой веселый. Но тем не менее говорю осторожно: «Знаешь, Саня, у тебя не все в порядке». И хочу уйти. А он пытается ухватить меня за руку и спрашивает: - «Юрьич, что ты имеешь в виду?» А его рука проходит через мою и не может зацепить…
«Вот это, Саня, я и имел в виду. А чтобы тебе было понятней…», короче я взял и перекрестил его. Никогда этого не делал. И ушел. Такой вот сон. Но иногда думаю, что там с Паньковым. А звонить и спрашивать как-то неудобно.
А у Глазунова на поминках я ни разу не был. И не приду никогда поскольку он умер в мой день рождения.
Прости меня Саня.
IX
Хотелось бы еще рассказать про Шадрина Александра Викентьевича, Хазиахметова Рената Султановича, Паутова Виктора Ермиловича, Завьялова Михаила Николаевича, Марченкова Владимира Александровича, Панькова Алексея Николаевича, Джумаева Анатолия Нарпулатовича, Пегушева Александра Сергеевича, Шибанова Вячеслава, Третьякова Александра, Хафизова Ильдуса, Карелина Юрия, Ромашову Галину и Глазунову Римму – словом всех тех, с кем меня свела судьба в Сылвенском ПОМ.
Я горжусь тем, что в Пермском ОВД в то время, вместе со мной работали такие люди, как Каменев Аркадий Леонидович, Стерхов Владимир Георгиевич, Кочергин Владислав Николаевич, Лядов Валентин Васильевич, Собянин Борис Николаевич.
Но если описывать нашу совместную работу – то навряд ли я когда-нибудь закончу это повествование.
А как было бы здорово хоть на денек вернуться в то время. Но если б мне это удалось, то я не пошел бы на работу в этот день.
Мы с женой Татьяной взяли бы с собой детей, я взял бы рюкзак, планшетку и мы бы отправились на пароходике на другой берег Сылвы.
Там мы ходили бы по лесу, собирали грибы, дочка сидела бы у меня на плечах и сверху указывала на грибы, а сын срезал бы их и складывал в корзинку. Потом мы бы вышли на пустынный берег, развели костер, поставили на огонь котелок с кашей, купались, загорали, играли на песке и были бы счастливы.
Ведь до обратной переправы еще несколько часов, а впереди целая жизнь…
Единственное, что отвлекает от этой идиллии – это планшетка с удостоверением и пистолетом, которую постоянно приходится держать в поле зрения.
Марканов Александр Юрьевич
полковник милиции,
президент Фонда "Прикамье"
Апрель 2012 года
