- заслуженны работник МВД СССР (приказ Министра МВД от 31.01.1991г.);
- стаж работы в службе УР 29 лет 3 месяца 18 дней, из них 26 лет по раскрытию убийств;
16.01.1975г. награжден Орденом «Красной Звезды».
Последнее интервью
Так получилось, что с Мушниковым Львом Гавриловичем я познакомился только в конце своей служебной деятельности, когда принимал участие в подготовке и проведении Управлением уголовного розыска ГУ МВД по Пермскому краю торжественных мероприятий для ветеранов службы, хотя с его сыном – Константином мы начинали служить еще в ОВД Дзержинского района г.Перми в начале 90-х годов.
В дальнейшем, уже уйдя на заслуженный отдых, мне посчастливилось чаще общаться с Львом Гавриловичем и его семьей, бывать у них дома, на даче, участвовать вместе с ним и другими ветеранами во встречах с молодыми сотрудниками уголовного розыска, с учащимися школы с допрофессиональной полицейской подготовкой им.Я.А. Вагина. И всегда Лев Гаврилович делился с юным поколением своим опытом, знаниями, рассказывал о своей жизни, о работе, наставниках. Всегда его рассказы были наполнены юмором, задором и юношеским оптимизмом. Отработав только в уголовном розыске более 29 лет, ему было что рассказать…
Да, Мушников Лев Гаврилович был значительно старше меня, но в разговорах с ним не было ощущения этой разницы. Он всегда видел в собеседнике товарища, друга и, от этого с ним было просто и легко общаться. С одной стороны, передо мной был простой человек, но в то же время это был Человек с большой буквы, как у нас принято говорить – «Легенда Пермского уголовного сыска». И вот это «несоответствие» в нем прежде всего и подкупало.
Когда весной 2015 года Советом ветеранов Управления уголовного розыска было решено собрать воспоминания ветеранов УР о годах службы, Мушников Лев Гаврилович с удовольствием согласился рассказать мне о себе и своих товарищах. И как потом выяснилось – это было его последнее интервью…
О том, что рассказал Лев Гаврилович, я и хочу поделиться.
1. «Накаркал»
В 1967 году я работал в отделе по раскрытию убийств областного Управления уголовного розыска. Вместе со мной работал Собянин Борис Николаевич. У него уже был большой опыт работы.
И вот, однажды, проходя мимо секретариата, я услышал, как по телефону разговаривает Сычева Евдокия Семеновна. Из разговора я понял, что нужен оперативный дежурный по Управлению. А поскольку, обычно, назначали сотрудников из нашего отдела, я, не заходя в кабинет, тут же отправился в буфет. Вернувшись через некоторое время обратно, узнал, что Бориса на сутки назначили оперативным дежурным и решил спуститься к нему в дежурную часть, поздравить.
Поняв, что я решил подшутить над ним, Борис спросил:
- Лева, Нытвенский район обслуживания твой? Так вот, если там будет убийство, я тебя вызову.
Посмеявшись, я ушел домой…
Около 23.00 часов за мной приезжает дежурная машина и водитель сообщает, что майор Собянин дал распоряжение «поднять» меня в связи с убийством, совершенным в Нытвенском районе.
Я подумал, что Борис решил таким образом в свою очередь подшутить надо мной, но на всякий случай прихватил с собой «тревожный чемоданчик». Но когда по пути заехали за прокурором области, я понял, шутки закончились.
В дежурной части Собянина подменили другим сотрудником, отправив Бориса на усиление нашей группы, и мы, вместе с заместителем начальника уголовного розыска Парфентьевым Алексеем Ивановичем поехали в п.Уральский Нытвенского района. Нам предстояло заняться раскрытием особо тяжкого преступления – убийства семьи из 5 человек. В живых остался только двух годовалый ребенок.
В дальнейшем, я поинтересовался у преступника, почему он оставил ребенка в живых, на что получил ответ, что – «Он все равно бы ничего не рассказал».
Для того чтобы раскрыть это преступление, нам понадобилось трое суток, в течение которых мы фактически не спали и активно работали над установлением личности преступника и его поиском. К раскрытию подключался и начальник уголовного розыска – Моргуновский Александр Ефимович, которому я в шутку пожаловался, что это Собянин «накаркал» преступление.
А так, как Борис курировал Кунгурский район, я решил отыграться, сказав, что следующее убийство будет там.
И вот, когда мы уже собрались уезжать домой, нам передали сообщение, что в г.Кунгуре произошло убийство двух человек. Моргуновский А.Е. дает нам команду, чтобы мы дождались с заправки автомашину и, не останавливаясь в г.Перми, срочно выезжали в г.Кунгур. Но, за то время, пока машина заправлялась, местные сотрудники уже разобрались с этим преступлением и нам не пришлось туда ехать…
После этого случая, мы с Борисом Собяниным на протяжении длительного времени видели друг друга редко, хоть и сидели в одном кабинете. Постоянно кто-то из нас был в командировке.
В следующий раз мы с Борисом вместе работали в том же 1967 году по раскрытию убийства в Мотовилихинском районе г.Перми
И вот однажды, вызывает нас, вместе с Парфентьевым А.И. к себе в приемную начальник Областного УВД, комиссар третьего ранга Лёвин Иван Ефимович – суровый мужик был.
Причину того, зачем нас вызвали, никто сказать не мог. Секретарь Лёвина И.Е. – Маргарита Михайловна, тоже пояснить ничего не смогла, – «Приказал вызвать и все…».
Стоим в приемной и слышим, как за дверями кабинета начальника ОблУВД «идет воспитательный процесс» начальника Управления мед.заключения и начальника кадров Никитского. Ну думаем, все… Попадаться под «горячую руку» Лёвину И.Е. я бы никому не посоветовал.
Только через 1,5 часа мы были в кабинет начальника.
Не успели руководители выйти, как слышим по селектору строгий голос Лёвина, - «Где уголовный розыск?»
- «Здесь», отвечает Маргарита Михайловна.
- «Почему не приглашаете?».
Ну все, думаем, попали…, заходим…
Лёвин схватил со стола папку, достает какую-то бумагу и говорит:
- «Пришел приказ Министра МВД от 13.09.1967г. За раскрытие особо тяжкого преступления вам, подполковник Парфентьев Алексей Иванович – часы. Вам, майор Собянин Борис Николаевич – часы. Вам, младший лейтенант Мушников Лев Гаврилович – фотоаппарат ФЭД-3Л. Придут подарки, торжественно вручим. Всё, свободны».
Вот так получилось это «карканье»…
2. «Как я ловил раков»
(этот случай был описан в рассказе «Букет таволги» в сборнике
«Товарищ милиция», посвященной работе Пермской милиции)
Как – то работали в Куеде по раскрытию убийства (в каком году точно не скажу) и, были сомнения о причинах смерти потерпевшего. В связи с этим проводили эксгумацию трупа (в книге об этом указано не было).
Было лето, жарко…
Осмотрев труп, обнаружили в позвоночнике пулю, в результате чего была установлена причина смерти потерпевшего от огнестрельного ранения.
При первоначальном же осмотре, эксперт, видимо потерявший пулю, попавшую в голову потерпевшего, дал заключение о причине смерти, наступившей в результате причинения колотых ран.
Закончив все формальные процедуры, мы отправились с товарищами в село Бикбарда на берег реки Бикбардинки, отдохнуть.
Ребята решили половить раков. А я до этого сам никогда не занимался ловлей раков, да не видел, как это делается, поэтому остался на берегу. Взял ведро. Они кидают раков на берег, а я их собираю в ведро.
Ну, ребятам видимо скучно стало и они начали кидать раков в меня...
После, попробовав раков, я пообещал, что, – «Вот раскроем убийство, я тоже полезу в речку ловить раков». Правда, потом об этом пожалел…
Где - то через пару недель мы раскрыли это убийство и, ребята тут же припомнили, что кто-то обещал наловить раков и накормить других.
А надо сказать, что уже стал прохладно, а мне говорят:
- «Лезь в речку».
Ну раз сказал, хочешь – не хочешь, а слово держать надо.
Тогда стал спрашивать, как правильно ловить раков? Мне и говорят:
- «Ты в воде, вдоль берега, в глине, щупай, почувствуешь рукой «норку», засовывай руку, хватай рака и тащи его наружу».
Ну, я полез в речку, нащупал «норку», осторожненько засунул руку и тут рак как схватит меня за пальцы… Наружу я вытащил только клешню…
На берегу все попадали от смеха.
В результате, потом мы все вместе наловили раков.
Так что, не говори гоп, пока не перепрыгнешь, сказал, полезу ловить раков – лезь… Вот такие шутки.
3. «О себе и о наставниках»
В1963 году, когда я пришел в уголовный розыск, мне было 20 лет.
В то время там работали люди, которые прошли войну, фронтовики. Не было в Управлении уголовного розыска ни одного сотрудника, который бы проработал на «земле» (в районном отделе милиции) меньше 10 лет.
Первым моим учителем был Иван Иванович Березин. Окончил войну в Праге, служил в СМЕРШе.
Много было у меня учителей. Один из них – Смолин Борис Петрович. Когда у нас еще не было «детекторов лжи», он, готовясь к допросам, составлял список вопросов, которые собирался задать подозреваемому. Потом, уже в процессе допроса, искал слабые места у допрашиваемого, на что он будет реагировать. Конечно, я наблюдал за его работой и, в дальнейшем многое взял у него для своей практической деятельности.
Ну, например, Смолин мне говорит, чтобы я в 12.00 часов зашел к нему в кабинет с папками в руках. А в 13.00 часов позвони…
Ровно в 12.00 я захожу в кабинет. Напротив него сидит подозреваемый. Борис Петрович, при виде меня говорит, - «Слушай, мне сейчас некогда, видишь с человеком разговариваю, зайди позже…».
- «Хорошо», говорю я и ухожу.
В 13.00 звоню. Смолин мне по телефону, - «Здравия желаю, товарищ генерал…, да нет, какая рыбалка, у меня тут сидит подозреваемый, не «колется»…, столько работы еще предстоит…». Кладет трубку, а сам обращается к присутствующему, - «Вот видел, молодой заходил – это майор, из Министерства, молодой а уже майор, видишь с кем приходится работать?...». То есть он использовал психологические приемы, чтобы расположить задержанного к разговору.
Гашеев Борис Степанович, которого мы между собой звали «человек со шрамом» - фронтовик с богатейшей биографией.
Я считаю, что мне повезло с учителями, было у кого учиться.
Но не только они делились своим опытом.
Очень часто мы учились у сотрудников уголовного розыска на местах, выезжая в командировки. Так в Нытве был Лёников, опытнейший опер. В Лысьве – Сторожев, тоже фронтовик, опытнейший опер. Тем более они работали «на земле» и у них было чему поучиться...
У наставников и коллег я подсмотрел очень много таких нюансов, которые позволяли в дальнейшем строить мне свою работу.
Я всегда считал, что работу с коллегами надо строить на доверии. И если, кто-то хоть один раз тебя обманул, подвел, то такого нельзя было допускать к раскрытию преступлений. Мы просто выгоняли таких из своей группы.
Работая над раскрытием, мы всегда вели дневник раскрытия преступления. Для его ведения выделялся один человек и все первичные материалы, которые касались преступления, записывались туда для того, чтобы через 10 дней (если преступление оказывалось нераскрытым) ничего не было упущено из наработанного в первые периоды времени, чтобы была возможность вернуться и перепроверить возникающие версии. И я считаю, что это было правильно… - это школа «старых оперов».
Интервью записал
ветеран УУР ГУ МВД России по Пермскому краю
подполковник полиции в отставке
Г.П. Сериков
