24.12.2015, 9:56

Воспоминания о работе в системе МВД генерал-майора милиции Владимира Константиновича Сеземина

 

Родился 14 февраля 1937года в селе Воротьшец(районный центр) Горьковской области.


Послужной список:

  • октябрь 1955 - май 1957 - курсант Калининградской специальной средней школы милиции;
  • май 1957 - ноябрь 1957 - оперуполномоченный уголовного розыска Юсьвинского районного отделения милиции УВД Пермского облисполкома;
  • ноябрь 1957 - март 1959 - старший оперуполномоченный Юсьвинского райотдела милиции УВД Пермского облисполкома;
  • март 1959 - ноябрь 1961 - оперуполномоченный отдела УВД Пермского облисполкома;
  • ноябрь 1961 - январь1963 - начальник отдела милиции Осинского райисполкома Пермской области;
  • январь 1963 - сентябрь 1968 - начальник отдела милиции Лысьвенского горисполкома Пермской области;
  • сентябрь 1968 - сентябрь 1969 - начальник контрольно-инспекторского отделенияУООП Пермского облисполкома;
  • сентябрь 1969 - август 1976 - начальник отдела внутренних дел Мотовилихинского райисполкома г. Перми;
  • август 1976 - август 1978 - слушатель академии МВД СССР;
  • август 1978 - февраль 1981 - заместитель начальника управления уголовного розыска УВД Пермского облисполкома;
  • февраль 1981 - сентябрь 1984 - начальник УВД Пермского горисполкома;
  • сентябрь 1984 - август 1994 - заместитель/первый заместитель/начальник криминальной службы милиции УВД Пермского облисполкома. 

 

Меня давно уже просят поделиться воспоминаниями и опытом работы в борьбе с преступностью. Думаю, что наступило это время. Начну с первых дней службы. Писать о раннем, отроческом и юном возрасте можно и позднее, если успею. Эго прежде всего опыт выживания, а опыт, который приобретён в ходе работы в органах, наверное, наиболее актуален и кому-то может пригодится.

 

Осенью 1955-го я был направлен от Молотовской области в числе 25 кандидатов на учёбу в Калининградскую среднюю, специальную школу милиции МВД СССР. В октябре был зачислен и приступил к учёбе и службе. Учиться было очень интересно. Жили на казарменном положении. К большому сожалению и стыду, в конце учёбы в апреле 1957 я был отчислен из школы за банальную драку. Оставалось сдать всего лишь два государственных экзамена и получить диплом. Меня откомандировали в распоряжение Молотовского областного управления внутренних дел. Я был готов на любую работу, даже служить рядовым милиционером, но меня встретили довольно неплохо. С благодарностью вспоминаю замначальника по кадрам областного управления Калабина и сотрудника отдела кадров товарища Сухова, начальника отдела уголовного розыска Долматова, старшего оперуполномоченного Черепанова и других. Мне предложили работу оперуполномоченного Юсьвинского отделения милиции Коми-Пермяцкого национального округа.

 

По прибытии в Юсьву меня в отделении милиции встретили дежурный милиционер старшина Утев и спецкомендант старший лейтенант Плотников; показали кабинет, дали ключи. В этом кабинете я жил и работал несколько десятков дней. Начальник отделения милиции старший лейтенант Лукиных и оперуполномоченный ОБХСС Федосеев были на месте преступления в посёлке Тимино по случаю разбойного нападения на квартиры группой вооружённых преступников, которые скрылись. Розыск по «горячим следам» результатов не дал. На следующий день рано утром поступило сообщение об убийстве женщины в посёлке Малые Они, что примерно в 45 км от райцентра. Тогда я и познакомился с начальником отделения Лукиных и оперуполномоченным ОБХСС Федосеевым. Мы поднялись на гору около районцой больницы и ждали машину райкома КПСС, предоставленную нам первым секретарём Брызгаловым. Запомнилось: по радио звучала музыка из оперы «Кармен». Лукиных спросил, что исполняют. Я ответил: «Кармен». Он одобрительным взглядом оценил мою непрофильную эрудированность. Нам прислали ГАЗ-69 «А» и мы поехали.

 

Примерно на 35-м километре, недалеко от посёлка Купрос, из леса вышли двое мужчин и женщина. По приметам они походили на тех, кто совершил разбойное нападение. Лукиных быстро сориентировался, зарядил пистолет и остановился рядом с голосовавшими преступниками. Мы выскочили из машины, окружили подозреваемых, под угрозой применения оружия связали им руки и изъяли у них ножи. В тесной пятиместной машине мы доставили их в посёлок Купрос и разместили в помещении сельского совета; вызвали бригаду содействия милиции (БСМ) из трёх или четырёх человек, вооружённых охотничьими ружьями, и организовали охрану задержанных.

 

Я, к слову, не имел при себе табельного оружия, - просто ещё не успел его получить.

 

Мы поехали дальше на сообщение об убийстве. Навстречу нам на телеге везли тело женщины; было несколько сопровождавших. Когда мы поравнялись с этой процессией и представились, убитая женщина ожила, села, а затем ступила с телеги на землю. Оказалось, пьяный муж ударил её, она упала и притворилась мёртвой. Мы, можно сказать, посмеялись и поручили участковому инспектору разобраться с этим случаем.

 

Дело о вооружённом разбойном нападении на дома местных жителей было первым в моей практике. Задержанных перевезли в райотдел, поместили их в КПЗ, освидетельствовали. На них были следы побоев, которые им нанесли местные жители, застав их на месте преступления и попытавшись задержать. Но они вырвались и скрылись, а на следующий день мы их поймали. Все трое были рабочими по оргнабору, завербованные не помню из каких областей или республик. Естественно, пришлось осуществить следственные действия - допросы свидетелей, потерпевших, задержанных, предъявление на опознание, очные ставки...В то время в системе на уровне отделений милиции не было ни дознавателей, ни следователей. Дело велось оперативными работниками и участковыми до предъявления обвинения, а затем передавалось прокурору, у которого тоже не было следователя и он сам заканчивал дело. Я справился. Особых сложностей в ходе следственных действий не возникло. В школе милиции я внимательно изучал уголовное право и уголовный процесс. Сперва мне хотелось бы рассказать об условиях, в которых мы тогда работали, а затем и о практике раскрытия преступлений и задержания преступников. Было много интересного и познавательного. 

 

Штат Юсьвинского отделения милиции составлял пятнадцать сотрудников - начальник отделения милиции, старший оперуполномоченный уголовного розыска (второе лицо после начальника), оперуполномоченный БХСС, пять участковых уполномоченных, пять милиционеров, секретарь - бухгалтер, паспортист. Должность спецкоменданта по спецпереселенцам была упразднена. Транспорт - лошади. За мной закрепили строевого коня по кличке "Султан". О нём хочется рассказать особо. Мы с ним очень подружились. Летом я ездил верхом в седле, а зимой в кошёвке (на санях). Однажды осенью поздно вечером я ехал в центральный леспромхозовский посёлок Тукачёво (60 км от Юсьвы). Дороги толком не было, темнело, чтобы сократить путь через поле, мы приблизились к кромке леса, где виднелась узкая просека. Я понятия не имея, куда ехать и положился на чутьё моего коня. Глухая тайга производила жутковатое впечатление. Я передёрнул затвор табельного «ТТ», загнал патрон в патронник. "Султан" подошёл к реке, нашёл брод и мы переправились на другой берег. Невдалеке мелькали огоньки деревни, которая тоже называлась Тукачёво и находилась в пяти километрах от одноимённого посёлка,в который нам надо было прибыть. "Султан" подвёз меня к конюшне, что его видимо и привлекло. Нас встретил дежурный горбатенький конюх. Мы расседлали коня, обтёрли его от пота и поставили в стойло. Позднее он напоил его и положил корм в кормушку. Я ночевал в правлении колхоза, а утром уехал в посёлок по делам. В другой раз вечером мы сбились с пути во время снежной бури и всё повторилось. Мы снова вышли к той деревне и там заночевали. Ещё несколько строк об интуиции моего коня и его преданности. Еду зимой, мороз, в валенках, полушубке и тулупе. Начинаю мёрзнуть. Останавливаю коня, берусь за спинку кошёвы, трогаемся и я бегу, чтобы согреться. В какой-то момент отпускаю руки, не успевая за скоростью "Султана", и бегу следом. Он оглядывается, останавливается и ждёт меня. Продолжаем путь дальше. Конь начинает оглядываться, значит, что-то его тревожит. Останавливаемся. Надо подтянуть подпругу, если она ослабла. Если поднимает ногу - сбить кнутовищем снежные комья, которые намёрзли на копытах и мешают бежать. Вот такое взаимопонимание между человеком и животным. Однажды, тоже зимой, я был по делам в Кудымкаре, в окружном отделе милиции. При мне дежурный передавал телефонограмму о квартирной краже, перечислил перечень похищенных вещей. Когда я вернулся в Юсьву (18 км от Кудымкара), вечером мне на квартиру позвонил информатор и сообщил, что неизвестный субъект в деревне предлагает купить вещи.

 

По приметам они совпадали с украденными. Санная дорога шла в обход основной трассы Кудымкар - Менделеево, которую и миновал преступник, чтобы избежать задержания. Я дал указание старшине Хорошеву запрячь "Султана" и быть готовым к выезду; подошёл в отделение и мы поехали по предполагаемому пути следования вора. Время было упущено. Призжаем в одну из деревень и узнаём - был, ушёл. В следующей деревне слышим аналогичный ответ. И в другой то же самое. Я замёрз, заехали погреться в один из домов в селе Мелюхино. Только в этом доме горел свет. Нам долго не открывали. Женщина даже плакала. Я думал, там что-то случилось, может быть, рожает. Но Хорошев на родном коми-пермяцком объяснил ситуацию и двери через некоторое время открыли. Оказалось, что гнали самогон, аппарат стоял прямо посреди избы, но нам было не до этого. Я снял верхнюю одежду и залез на печку. Мне подали кружку тёплой овсяной бражки крепостью 3-4°. Когда я стал пить, то почувствовал, что в неё добавлен самогон; не обратил внимания, быстро согрелся и мы поехали дальше в направлении селения Верхняя Юсьва. Под утро в посёлке Ракшино узнали, что подозреваемый уехал на попутке на железнодорожную станцию Менделеево (около 100 км от Кудымкара). Я позвонил дежурному по линейному отделению милиции в Менделеево. Подозреваемого задержали с поличным и передали сотрудникам милиции из Кудымкара.

 

Обратно той же дорогой мы вернулись в Юсьву. В одной из деревень нас радушно встретили родственники Хорошева. Распрягли коня, протёрли со спины и боков пот, укрыли попоной, дали сена. Поить коня сразу с мороза нельзя, это приводит к тяжёлому заболеванию суставов. Нас накормили традиционными блюдами коми-пермяцкой кухни - квашенной капустой с грибами и мясом, пирогом с запечённой целиком рыбой, пельменями и бражкой. Даже выпили по сто грамм водки и неспешно поехали дальше.

 

Некоторое время спустя мне предоставили мотоцикл марки «М-72». Это казалось уже подлинным техническим прогрессом. Но коня я не бросал. Он всегда выручал в трудную минуту по бездорожью. Областное управление выделило мне и фотоаппарат «ФЭД». Применение его в работе значительно упрощало фиксирование мест происшествий и вещдоков. Прокурор Морошкин, когда я принёс ему очередное уголовное дело с фотографиями, отметил наглядные преимущества того, что у нас появилась техника. Однажды у фотоаппарата заело шторку. Я целую ночь проразбирал его в кабинете и был очень доволен, когда мне удалось устранить неисправность. Теперь я этого, наверное, сделать бы не смог. Проявлять фотоплёнки и печатать фотографии приходилось ночами в кабинете и кладовке.

 

В случае выезда на места происшествий автомобилями нас обычно выручали руководители района Брызгалов и Ушаков. На места происшествий с трупами, как правило, выезжали на машине районной больницы (главврача Гордеева) вместе с дежурными врачами, так как судмедэксперта в районе не было. Это обстоятельство и сыграло свою роль в моей женитьбе на враче-педиатре В.И. Коренковой в 1958 году. Внимание со стороны областного управления внутренних дел ко мне было постоянным; даже прислали подарок на свадьбу - настольные часы и портсигар. В течение полугода мне присвоили звание младшего лейтенанта милиции, в начале 1958 года наградили знаком «Отличник милиции». Эта первая награда дорога мне и поныне. Вручал мне её замначальника УВД полковник милиции Милованов в здании УВД. Сам вызов в УВД и общение с руководителями имели для меня значение. Вообще, внимание, которое уделялось рядовым работникам со стороны руководства, было хорошим стимулом в дальнейшей работе. Другой замначальника УВД полковник милиции Петухов, курировавший подразделения Коми-Пермяцкого округа, постоянно общался со мной, помогая советами и практической деятельностью в течение всего времени своей службы. Не обходили своим вниманием и руководители областного ОУР - Беляк и другие. Может быть, этот стиль взаимодействия обусловлен тогдашней немногочисленностью личного состава. В настоящее время, на мой взгляд, такого практического общения с рядовыми сотрудниками руководству недостаёт. И вновь об условиях, в которых мы работали. Отдалённость и бездорожье были дополнительными препятствиями в нашей практике. Если не возникало крайней необходимости, то участковые уполномоченные приезжали в отделение милиции, как правило, раз в месяц, 20-го числа, когда выдавалась зарплата. Я получал в то время 600 рублей, а затем с повышением в должности 650. После реформы 1961-го эта сумма уменьшилась в 10 раз. Зарплата милиционеров, если мне не изменяет память, была около 300 рублей, участкового уполномоченного - 500 руб. Тем не менее, я поднакопил денег и купил себе костюм за 850 рублей. Связь с участковыми уполномоченными осуществлялась по телефону; докладывали обо всех происшествиях и проблемах, получали указания, в том числе и о возбуждении уголовных дел, которые регистрировались заочно в журнале с присвоением очередного номера.

 

Среди участковых были и фронтовики, имевшие 4 класса образования, не обладавшие достаточными теоретическими знаниями, но имели определённые практическиме навыки. У каждого было так называемое "учебное дело" и при оформлении документов с него всё копировалось с учётом реальных событий. Начиналось это дело с бланка справки формы «6», в которой отражалось последующее движение дела, затем опись, постановление о возбуждении дела, протоколы допросов и другие документы. Это уже в настоящее время под руководством Ратникова был издан сборник документов дознания.

 

Заводились уголовные дела и по самогоноварению. Экспертизы не проводилось, ввиду отсутствия соответствующих условий. При изъятии самогона и аппаратов, понятие выпивали по 150 граммов напитка, а затем допрашивались в качестве свидетелей, что и служило доказательством в народном суде.

 

Вскоре после моего назначения в Юсьву сменили начальника милиции. Причины мне были неизвестны. Прибыл новый начальник Соболев Василий Дмитриевич с должности старшего оперуполномоченного БХСС Гремячинского отдела, участник ВОВ на Ленинградском фронте, где получил тяжёлое ранение. Оперуполномоченный Федосеев перешёл на службу участкового уполномоченного в Купрос. На его место прибыл после службы в армии на подводном флоте Сергеев Виктор, которого мне пришлось курировать и помогать во всём. Дальнейшая его судьба трагична, но об этом я напишу позже. С Василием Дмитриевичем мы работали дружно. Я ему благодарен за умелое руководство и передачу своего опыта в оперативной работе, управлении личным составом, взаимодействии со всеми другими структурами. Он всегда оставлял меня исполнять обязанности начальника на период своего отсутствия и представлял как заместителя. К этому времени был назначен новый прокурор Прокопенко и следователь прокуратуры Ордяков. С ними мы тоже сработались и поддерживали нормальные личные отношения.

 

Помню, я получил оперативные данные, что в лесном посёлке скрывается преступник, совершивший убийство в гор. Черемхово Иркутской области. Проживал он по краткосрочному паспорту, естественно, под вымышленной фамилией. Я его задержал. Признательных показаний он, конечно, не дал, всё отрицал. Его дактилоскопировали. Телеграммой из Иркутска подтвердили розыск преступника и выслали постановление на арест.

 

Фамилия и другие данные не совпадали с данными задержанного. Такой связи как сейчас не было. Пришлось почтой отсылать дактокарту и запрос на документы. Полученные "по воле" сведения об убийстве подтвердились. Сроки задержания истекали. Выпускать убийцу было нельзя. Я проинформировал прокурора и с его согласия держал подозреваемого в течение 10 дней, пока не пришли документы. Затем он был этапирован в Иркутскую область.

 

Порядок выдачи краткосрочных паспортов, существовавший в то время, очень усложнял работу по установлению личности подозреваемых. Подобный случай произошёл с привлечением к уголовной ответственности мошенницы -  рецидивистки. Её этапировали к нам из другого региона, но фамилия у неё была не родовая, а вымышленная. Она надеялась и настаивала на освобождении по амнистии, приуроченной к 40-летию Октябрьской революции. Мне удалось установить все её псевдонимы (около пяти), в том числе и настоящую фамилию. Было доказано, что она по причине неоднократной судимости под амнистию не подпадает. Её гнев и слёзы меня не тронули.

 

В первые месяцы работы в Юсъве меня избрали членом бюро РК ВЛКСМ. Секретарём райкома был Сюркаев. К служебным обязанностям добавилась и общественная работа. Мы выпускали районную стенную газету, в которой бичевали дебоширов, пьяниц и прочих правонарушителей, организовали самодеятельность. Я пел в хоре, исполнял сольные песни и дуэтом с Арениным. Мы пели даже на сцене Окружного театра в Кудымкаре. Одним словом, жизнь кипела.




Согласно уставу оказывается поддержка участникам фонда и ведется запись на прием. Оказывается помощь ветеранам в трудной ситуации.